Маленький мальчик лет шести стоял на большом сером камне, который в свою очередь возлежал посреди лесной поляны. Легкий теплый ветерок мягко трепал его светлые волосы. Солнце медленно садилось за горизонт, забирая с собой свет и тепло, и мальчик скучающим взглядом провожал уставшее за день светило. Наконец Мерлин, а это был именно он, спрыгнул с камня и уселся на траву. Он не привык так жить: уже почти полтора года в его обычно щедрой на события жизни ничего не происходило и это мало укладывалось в его не по годам умной голове. Но таким он бывал лишь наедине с самим собой, тяжких вздохов на публике вы от него не дождетесь. Вот именно публики Мелину сейчас и не хватало, ему требовалось всеобщее признание и внимание, пусть это внимание обращено на него совсем не из-за благих дел. А какого внимания дождешься от Праведного? От него только воспитательных мер и дождешься. Правда, на Мерлина не действовали абсолютно никакие воспитательные меры, по крайней мере, желание пакостить чудесным образом не исчезло даже после вразумительных лекций хранителя леса о прекрасной силе добра. Добро для мальчика было понятием слишком абстрактным, чтобы к нему стремиться. И хоть он и был крайне умен и сообразителен, от беззаботного детства он отказываться не собирался, прекрасно понимая - что хоть и с большой натяжкой дозволено ребенку, совершенно не дозволено взрослому. Да, трезвый расчет и почти железная логика. Мерлин все же позволил себе тяжко вздохнуть, но после сразу же улыбнулся, осознав всю комичность ситуации. Какие могут быть душевные проблемы у шестилетнего ребенка?